Чувство ненависти ко всему нерусскому

Мы не хотим верить, что есть люди, 

готовые добровольно убить себя, свой народ,

соседний народ, весь мир ради не идеи даже, а чувства.
Чувства ненависти ко всему нерусскому

На этом страшном кадре – Киев, сентябрь 1941 года. Мать за секунду до гибели прижимает к себе ребенка. Человек в форме СС, который убьет ее и ребенка через секунду-другую – не немец. Он русский, точнее – уроженец Пскова...
Служил в дивизии CC «Русский мир», а с 1943 года участвовал в работе айнзатц-групп. Откуда такие подробности? Практически от него самого. Эту фотографию изъяли партизаны вместе с документами и армейским жетоном. Изъяли, когда обыскивали его тело.


Чудовищная фотография станет одним из самых красноречивых свидетелей жертв нацизма на Нюрнбергском процессе. Но больше всего поражает, что вот эта фотография хранилась среди личных вещей убитого, казалось бы русского человека. Вместе с семейными карточками, письмами домой лежало вот ЭТО. Бережно хранилось – фото на память. Может, даже для семейного альбома. С гордостью детям и внукам на старости лет показывать: вот, дескать, как я «отважно воевал» за Россию когда-то...

Немцы убивали евреев, русских, белорусов, украинцев. И русские убивали евреев, русских, белорусов, украинцев. Только первые делали это равнодушно или иногда даже с отвращением (но не из жалости к жертвам, а потому что «грязная», не достойная арийского сверхчеловека работа), а русские делали это весело, с удовольствием и огоньком.

Ни тех, ни других подобные «нюансы» не оправдывают. Зато это различие многое говорит о русских. Были конечно моменты и пострашнее, иногда встречались «почти» без зверств. Важней другое. Немцы, хоть и не все – понимали, что творят зло. Но оправдывали себя идеей, необходимостью, войной, приказом. Даже твердолобые наци подсознательно, подстрочно искали себе оправдания. Эти –никогда.
«Зла» как понятия для них не существовало. Убить жида, поляка и украинца – добро всегда. Убить русского – зло, но если русский «неправильный» (например, плохо говорит или не с тем акцентом, помогает и жалеет тех же евреев, украинцев, поляков) – опять же добро.
Иногда даже хорошего русского убить добро – если ради спасения своей шкуры (из всех воевавших на той озверелой войне армий только русские фашисты массово убивали своих же раненых в ходе отступлений или даже наступлений – чтобы не задерживали продвижение отрядов). Все это имеет самое непосредственное отношение к дню сегодняшнему.

Горящие заживо люди в Одессе. Превращенные в город-призрак Славянск, убитые женщины и дети, расстрелянные журналисты, взорванный над Луганском пассажирский самолет, говорит об одном – они вернулись.
Прямые и идейные потомки тех, кто шел тогда за Гитлером и Геббельсом... и иже с ними.

А мы попали в паршивую ситуацию, потому что не поняли главного – они ИНЫЕ. Вчера наблюдал переписку двух пользователей (не у себя на странице). Оба отчаянно писали третьему, что НИКТО не взорвет специально пассажирский лайнер. Что этого не может быть потому что не может быть никогда! Что россияне взорвали самолет по ошибке. Они НЕ МОГЛИ сделать этого специально, обдуманно, нарочно.
Мы не хотим верить, что есть люди, готовые добровольно убить себя, свой народ, соседний народ, весь мир ради не идеи даже, а чувства. Чувства ненависти ко всему нерусскому.

А вот немецкие солдаты и даже видевшие концлагеря офицеры СС писали о «нечеловеческой ненависти» в глазах тех русских.

Сегодня мы снова наблюдаем эти глаза и что творят их обладатели. Смотрим, но не хотим видеть. Бедные, их обманули! – сокрушаемся мы. - Наступит в России "экономическая зима" и как они бедные будут жить, есть, бегать и убивать?! Поверьте, будут прекрасно. Ненависть "согреет". А не согреет, так можно пойти и устроить пожар у соседа и погреться у огня от его догорающей хаты, насилуя его женщину и забавляясь, убивая его детей.

Мы совершили страшную ошибку. И за эту ошибку теперь будем платить самую высокую цену. Евреи, столкнувшись с нацизмом – берегут, лелеют и хранят память об этом зле.
Они детей своих водят в музеи, концлагеря и показывают ВСЕ. Не щадят детскую психику. Чтобы до боли, до слез впечатали в память, в каждую клетку своего тела, что такое нацизм и почему его нужно уничтожать.

А у нас под боком родилось зло пострашнее – русский фашизм. Более упрямое, жестокое, бесчеловечное. И более живучее. Но мы предпочли забыть, вычеркнуть его из памяти. Чтобы «не портить отношения» мы не открывали музеи и мемориалы; мы не писали книги, не выпускали фильмы, не давали слово еще помнившим старикам.

Помню, как однажды мой дед пришел домой накануне майских праздников в слезах. Это было сильно и непривычно. Даже на День Победы он лишь украдкой пускал слезу, а тут разом постаревший и льющий слезы человек...
Уже потом он рассказал, что на школьной линейке, куда его пригласили как военного героя, ветерана и большого партийного человека, он вместо парадных рассказов об однополчанах попытался рассказать школьникам о том, что увидел на Украине – в Киеве, во Львове, на Волыни... Ему не дали говорить и десяти минут. Учительница и завуч буквально вытолкали его с линейки
- Как вы смеете! Тут же могли быть и украинцы, украинские дети! – кричали ему уже в коридоре.

Мы ОБЯЗАНЫ помнить.
Помнить не только о совершенных преступлениях.
Помнить, что это были ИНЫЕ люди.
«Они не такие как мы» - говорил мне мой дед и говорил, что не дай бог для всего человечества, если они «вернутся».
ВЕРНУЛИСЬ!

Сегодня Россия оказалась под властью фашистов. На наших глазах они почти построили общество и государство своей изуверской мечты. А мы не понимаем, не хотим понимать, что эти люди способны на любое преступление, на любое насилие. На любую подлость.

Когда сжигали людей в одесском Доме профсоюзов, казалось – страшней ничего быть не может.
Когда Славянск ровняли с землей, казалось – ничего бесчеловечнее быть не может.
Когда малазийский самолет рухнул с 10 километров, казалось – ничего подлей быть не может.
Но логика, разум, слова и воспоминания деда подсказывают мне, что может. И будет.

Мой давно ушедший с журавлиным клином дед был прав.
А я и мы все ошибались.

© Василий Кречетов